Screenshot from Hamdam Zakirov’s YouTube video channel on Uzbek and Soviet classic music.
Common hits are sometimes related to a particular second in time, and the idea of classic, or retro, music has turn out to be—due to social media—a tradition of its personal. That is additionally true for the Soviet musical heritage, and to seek out out extra about its followers, I spoke to Hamdam Zakirov, a DJ from the town of Ferghana in Uzbekistan, who now lives in Finland the place he runs his personal music YouTube channel, DJ Hem—Soviet Grooves from Helsinki.
The interview was edited for brevity and magnificence.
Filip Noubel (FN): How did you turn out to be a DJ of Soviet music and what is the motive for transferring out of your native Uzbekistan to Finland?
Хамдам Закиров (ХЗ): В 1994 году я уехал из Узбекистана в Москву, где прожил 8 лет. В Финляндию я попал с женой – москвичкой с финскими корнями. В Финляндии я с 2001 года, a собирать пластинки я начал лишь 5 лет назад. Как-то, лет десять назад, один финский коллега спросил, что я знаю о советском фанке. Я ответил, что такого не было и нет. В голове-то у меня, понятно, тут же заиграл Джеймс Браун. Я сказал тогда, что фанк – это такая сексуальная музыка, которой априори не могло быть в асексуальном Советском Союзе (не знаю, вспомнит ли кто из ваших читателей легендарную фразу участницы одного из первых телемостов, если верно помню, Москва — Нью-Йорк, которая заявила, что «в СССР секса нет»).
Мой товарищ утверждал обратное, и я пообещал поискать что-то в этом стиле. И нашел! Конечно, ничего такого, что напоминало бы драйв Джеймса Брауна, но очень много интересного джаз-фанка, диско-фанка и фанковых элементов в аранжировках.
Эту историю я вспомнил, когда начал собирать пластинки. Я прослушивал пластинки советских исполнителей, которые мне попадались, в поисках ответа на давнишний вопрос коллеги. В итоге, когда появилась возможность сыграть свой первый диджей-сет, у меня уже был готов солидный плей-лист.
Hamdam Zakirov (HZ): In 1994, I left Uzbekistan and moved to Moscow the place I lived for eight years. Later, I ended up in Finland with my spouse, a Muscovite with Finnish roots. I have been dwelling in Finland since 2001 however began gathering vinyls solely 5 years in the past. About 10 years in the past, a Finnish colleague requested what I knew about Soviet funk. Listening to in my thoughts the music of James Brown, I answered that there was no such factor. I informed him again then that funk was a sexual type of music that might not presumably exist within the asexual Soviet Union (as one participant in a tele-bridge between Moscow and New York as soon as mentioned in a legendary sentence: “There isn’t any intercourse within the USSR”). My colleague disagreed, and I promised to investigate. And I did discover one thing! After all nothing much like the vitality and magnificence of James Brown, however, certainly, very fascinating jazz-funk, disco-funk and parts of funk in musical preparations. I recalled that story once I began to gather vinyls. I listened rigorously to discs by Soviet artists that got here my means, with a view to discover a solution to my colleague’s query. In the long run, once I had the chance to play my first DJ set, I already had a strong playlist.
FN: The place do you play Soviet music? And for whom?
ХЗ: Первые мои сеты были дома, для тесного круга друзей. Но в январе 2016 года я познакомился с оргкомитетом фестиваля Tusovka, который проводится в Хельсинки с 1999 года. Этот фестиваль объединяет на одних площадках финских музыкантов с их коллегами из стран постсоветского пространства. В том году я сыграл свой первый публичный сет. И с тех пор я – хост-диджей фестиваля. Это очень почетно. Несколько раз я играл в узбекском ресторане. А один раз даже на свадьбе! ))) Моя аудитория – это, конечно, в первую очередь наши соотечественники. Но и финны, которым интересны теперь уже многочисленные государства за восточной границей.
HZ: My first units had been carried out at dwelling for a small circle of shut pals. However in January 2016, I met the committee accountable for organizing the Tusovka competition, which has been going down in Helsinki since 1999. This competition merges musicians from Finland and from former Soviet international locations over shared platforms. That very same yr I performed my first set. And since 2016, I’ve been their visitor DJ, which is a good honor. I’ve performed a number of occasions in an Uzbek restaurant, and as soon as at a marriage. My viewers are former Soviet residents, but additionally Finns within the many locations eastwards of their borders.
FN: You additionally promote Uzbek music from the Soviet interval. Why?
ХЗ: У меня в коллекции полсотни пластинок узбекских исполнителей. В начале этого года я решил наконец собрать узбекскую программу из композиций и песен, которые уже отметил для себя, потом углубился – в тексты, истории исполнителей, авторов песен, и решил, что правильнее сделать подкаст. На данный момент я опубликовал две части подкаста. Их можно найти на моём ютьюб-канале.
Когда в марте начался карантин, совпавший с праздником Навруз, я провёл свой первый онлайн диджей-сет, который состоял из по большей части узбекской эстрадной музыкой. Этот онлайн набрал более 2000 просмотров!
О любимых исполнителях: я нашел в сети несколько песен Батыра Закирова. И вдруг понял, что это были первые песни, которые я помню. Помню в том смысле, что 4-5-летним ребенком впервые вслушивался в слова. Можно наверное смело сказать, что “Седая любовь”, “Песня о счастье” повлияли на моё поэтическое творчество. Уже в старшем школьном возрасте я услышал и влюбился в группу “Оригинал”. Также хотел бы упомянуть, что в число любимых узбекских артистов я совсем недавно включил и Насибу Абдуллаеву. Две её первые пластинки начала 80-х – это уникальные, в каком-то смысле передовые для тогдашней узбекской эстрады аранжировки.
HZ: I’ve about 50 discs of Uzbek artists in my assortment. Early this yr I made a decision to pick a program of Uzbek music from items I had seen, then went deeper into the texts, the historical past of every efficiency, the authors of the songs, and determined the very best factor to do could be a podcast. For now, I’ve uploaded two components of my podcast that you could find on my YouTube channel. When the COVID-19 quarantine began this yr—on the identical date as Nowruz, the Central Asian New 12 months—I performed my first on-line DJ set made principally of Uzbek pop music. It bought over 2,000 views!
My favourite artists: I discovered on-line a couple of songs by Batyr Zakirov, and immediately realized that these had been the primary songs I ever remembered, within the sense that on the age of 4 or 5 was once I was being attentive to lyrics for the primary time. I can most likely state that Zakirov’s songs “Седая любовь” [Gray Love] and “Песня о счастье” [Song of Happiness] formed my poetic worldview. In the course of the years I attended college, I heard and fell in love with the band “Оригинал” [Original]. I might additionally like to say that I’ve added Nasiba Abdullayeva amongst my favourite Uzbek artists. Her first two discs from the Eighties are distinctive, avant-garde musical diversifications within the context of Uzbek pop music.
Here’s a playlist specializing in different massive names of Soviet Uzbek music, together with Batyr Zakirov:
https://www.youtube.com/watch?v=videoseries
FN: How do you discover your vinyls?
ХЗ: Сейчас у меня в коллекции порядка шести тысяч пластинок. Вначале я собирал всё, что слушал в разные периоды своей жизни. Со временем я стал меньше бегать по блошиным рынкам, и теперь выискиваю какие-то определенные пластинки или композиции. Новые издания я покупаю у производителей или в больших интернет-магазинах. Если это старые пластинки, то для их поиска существует несколько интернациональных площадок в сети. И хотя рекорд-лейблов становится больше, и всё больше альбомов, как новых, так и старых, которые издаются на виниле, пластинки зачастую выходят мизерными тиражами. Иногда это 200-300, а то и 100 экземпляров. Но и это не предел: у меня есть эксклюзивные издания тиражом 50 и даже 30 экземпляров.
HZ: I’ve about 6,000 discs in my assortment now. To start with, I used to gather all the pieces I had heard at completely different durations of my life. Over time, I began spending much less time in flea markets, and now I search for very particular discs and songs. I purchase new releases from the producers or giant e-shops. As for older discs, there are a number of world on-line platforms for that. And whereas there are increasingly more disc labels, and albums launched, each outdated and new, discs usually come out in ridiculously small prints. Typically 200 to 300, and even 100 copies. And that is not even the smallest determine: I’ve a couple of unique prints that had been launched in 50 and even 30 copies.
A musical instrument retailer in Tashkent promoting each conventional Uzbek and Western ones. Picture by Filip Noubel, used with permission
FN: I seen in your YouTube movies you point out the fantastic thing about the music of the Soviet period however insist this has nothing to do with any nostalgia for the Soviet system. Are you able to clarify?
ХЗ: Часто мои слушатели среднего и старшего возраста начинают ностальгировать. И часто я слышу слова о том, какую, мол, прекрасную музыку (песни) исполняли в советские времена. Но в том-то и дело: то, что я использую в своих сетах и миксах – это лучшее из лучшего.
Все те композиции, которые я отмечаю для себя, которые использую в своих миксах и подкастах – это или удивительные, свободные от «советского» тексты, либо поразительные аранжировки, в которых музыканты умудрялись показать всё то лучшее, что они умели. А также знали – из современной им западной популярной музыки. Все эти их опыты и эксперименты, которые спустя 40-50 лет я обнаруживаю на старых пластинках, а потом в меру сил популяризирую среди своих слушателей, можно смело назвать героическими. Музыканты тех времен, как партизаны, преодолевали массу преград, стоящих на их пути и желании исполнять ту музыку, которую они хотели бы исполнять. Можно сказать, я воздаю должное их героическим усилиям.
В этом контексте интересно восприятие узбекской частью моей аудитории песен советских времен. Мне несколько раз говорили, что, мол, многовато песен на русском языке. Это такой интересный показатель двоякого отношения к советскому в нынешнем узбекском обществе. Но для меня нет значения на каком языке песня. Когда я готовлю свои программы, я смотрю прежде всего на тонкое и редкое сочетание глубины и профессионализма, исполнительского мастерства, креативности аранжировок, и в итоге – суммы всех этих вещей должны непременно вызвать какой-то отклик не только у узбека или человека жившего или бывавшего в Узбекистане, но у человека из любого уголка мира.
Ну, а насколько я это угадываю пусть судят слушатели. ))
HZ: Fairly often my listeners who’re middle-aged or older begin to really feel nostalgic. I usually get feedback saying that in Soviet occasions, artists performed and sang great music and songs. However the level is that in my units and remixes I take advantage of the very best of the very best. All of the songs that I choose, and use in my remixes, units and podcasts are both lyrics which might be uncommon and free from Soviet ideology, or are astonishing musical preparations wherein musicians managed to indicate the very best of their expertise, their data about modern and Western pop music. All their experiences and experiments that I uncover 40 and 50 years later in outdated vinyls, and unfold amongst my listeners, may be described as heroic. The musicians of the time, like struggle partisans, overcame a large number of obstacles standing of their strategy to carry out the type of music they needed to play. One can say I’m paying tribute to their heroic efforts.
On this regard, the way in which the Uzbek a part of my viewers pertains to the songs of the Soviet interval may be very fascinating. I used to be informed a number of occasions that I take advantage of too many songs in Russian. It is a signal of the conflicted relationship modern Uzbek society maintains in the direction of its Soviet heritage. However for me, the language of the tune is irrelevant. After I put together my program, I concentrate primarily to the refined and uncommon mixture of depth and professionalism, the artwork of efficiency, the creativity of the musical preparations, and consequently, the sum of all these parts must set off a type of response, not only for an Uzbek listener, or an individual who lives or has lived in Uzbekistan, however for anybody from wherever.
However I’ll let my listeners be the choose of whether or not I’ve succeeded or not!
